Ноу-хау «Как создать монстра Франкенштейна». Ким Ньюман

Питер Пэн и Алиса Лиддел, Человек-волк и Человек-паук, Шерлок Холмс и Ктулху… Произведения, в которых одновременно действуют герои из разных литературных вселенных, из разных «сеттингов», собирательно называют красивым словом «кроссовер». Молодые талантливые авторы и режиссеры всего мира обожают этот жанр. Но как писать кроссоверы, не скатываясь на пошлость, бульварщину и откровенный треш? Как добиться, чтобы «игровая», постмодернистская проза, основанная на этом приеме, осталась литературой? Как оживить монстра Франкенштейна, сшитого на живую нитку из пестрых кусков?.. На Петербургской фантастической ассамблее об этом расскажет наш почетный иностранный гость Ким Ньюман, британский киновед, эксперт по «темным жанрам» — он же писатель-фантаст, автор самых известных европейских кроссоверов последней четверти XX — начала XXI века, среди которых выделяются романы «Собака д’Эрбервиллей» и, конечно же, «Эра Дракулы». Переводит выступление редактор издательства «Астрель-СПб», один из составителей серии «Сны разума» Николай Кудрявцев.

«Апокрифы от Еськова». Публичное интервью

Кирилл Еськов, почетный гость Петербургской фантастической ассамблеи, пишет мало, публикуется редко. Тем не менее любители фантастики помнят, знают и любят его повести и романы. Возможно, отчасти это связано с тем, что писатель не боится погружаться в чужие миры, «покушаться на святое», остроумно и парадоксально трактовать известные события – Нового Завета и «Мастера и Маргариты» в «Евангелии от Афрания», «Властелина колец» – в «Последнем кольценосце», «бандитских детективов» 1990-х – в «Боре-Робингуде». Собственно, и самый свежий его роман, «Америka (reload game)», во многом построен на постмодернистском обыгрывании, собран из сюжетных и прямых цитат. О том, как Еськов выстраивает свои отношения с классиками, как объединяет противоречивые дискурсы и почему ему удается то, на чем обломали зубы многие другие отечественные фантасты, писателя расспросит журналистка Елена Бойцова в ходе публичного интервью, которое пройдет в рамках Петербургской фантастической ассамблеи 2016 года.

Круглый стол «Эксперимент есть Эксперимент,
или Чего ради мы пишем экспериментальную прозу?»

Плох тот писатель, что никогда не выходил за общепринятые рамки, ни разу не экспериментировал — со стилем, образами героев, нарративными приемами, языком, архитектоникой текста. Не провоцировал пуристов, не вгонял в краску чувствительных барышень, не нарушал жанровые и общелитературные конвенции. Обсценная лексика, жесткий натурализм, нарочитое смешение функциональных стилей, постмодернистское обыгрывание общеизвестных сюжетов, переосмысление образов самих классиков — делать это можно по-разному. Открытым остается главный вопрос: зачем? Какой реакции хочет добиться от читателя писатель-фантаст, бестрепетно нарушающий привычное течение рассказа? Шокировать, встряхнуть, растормошить? И не окажется ли реакция публики для автора сюрпризом? Об этом «зачем» (и, разумеется, «как») мы поговорим с авторами, не чуждыми эксперименту: Иной Голдин, Кириллом Еськовым и другими участниками шестой Петербургской фантассамблеи. Модерирует круглый стол «книжный журналист» Василий Владимирский.

Доклад «Поэтика цитаты». А. Кубатиев

Что есть цитата? Не трогаем словарь. Вспоминаем Осипа Мандельштама и находим: «Цитата есть цикада. Неумолкаемость ей свойственна». Качество это, «неумолкаемость», амбивалентно: оно достоинство, оно и порок. Идеальное цитирование ― изящно начатый и законченный отрывок. Афоризм или нет, но он особенно хорош в должном контексте. Цитата переливчата, она меняется сама и меняет то, рядом с чем она звучит, меняет отношение к тексту, из которого иссечена цитатором. Судьба многих великих произведений зачастую становится судьбой цитат из них. Цитирование может скреплять самые разные сферы деятельности человека: научную литературу и художественные тексты, политику и экономику. Оно позволяет создавать очень доброкачественную иллюзию тех свойств, которыми индивидуум не обладает. Но цитата, как отмечено выше, не всегда благо. Добросовестных цитаторов мало. Примеров недобросовестного цитирования множество. Всем нам хочется попасть в число первых, а не вторых. Шутки шутками, но петербургский писатель и литературовед Алан Кубатиев — один из немногих, кто может указать нам этот путь.

Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.